Приступая к рассмотрению стилевых метаморфоз арт-рока, начнем с европейской» линии. Именно в ней сосредоточились и наглядно предстали все наиболее острые проблемы культурно-стилевого синтеза. Надо заметить, что первоначально «европеизмы» возникли как парадокс, где классическая природа рока (карнавальность, абсурд, нонсенс, cюрреализм), тесно связанная с триадой «андеграунд-психоделия-блюз», всyпает в резкое противоречие с европейской композиторской традицией. Классические аллюзии понaчалy воспринимались причудливо-ирреально, как странности стиля, но странности привлекательные. С ними постепенно свыкались; им уже не удивлялись. И европеизация не заставила себя ждать, она углублялась, шла вширь, провоцируя на более смелые и серьезные решения. Опробовалось все: формы, жанры, методы тематического развития, риторические фигуры. Элементы барокко, классицизма и романтизма из сферы психоделических «trips» и «remembrances» переносились в объективную реальность. Материализованные таким образом структуры переплавлялись в контексте более широкой системы, связанной с европейской традицией. Появились группы, ориентирующиеся на эту традицию в большей степени.
Одна из них - Emerson, Lake & Palmer - в те годы воспринималась настоящим открытием, неким эталоном арт-рока. Группу сформировали музыканты, каждый из которых принес с собой многолетний опыт работы в разных составах: клавишник Кит Эмёрсон до тогo времени возглавлял Nice, певец и гитарист Грег Лейк перешел из King Crimson, барабанщик Карл Палмер - из Atomic Rooster. Центральная фигура в этом необычном трио - Кит Эмерсон. Идеи, которые, он осуществлял в Nice, а именно, соединение рока и классики, легли в основу концепции новой группы. Предпочтение отдавалось Баху и композиторам начала ХХ века, что расширяло стилевой диапазон заимствования (прото-арт, как правило, ограничивался классикой XVIII-XIX веков). Композиции ELP были настоящим сгустком энергии, которую извергал лидер, не только блестящий профессионал, но и прирожденный шоумен. Именно благодаря ему первые концерты ELP имели шумный успех в Европе и Америке (восторженная реакция американской аудитории особенно удивительна). Также успешным был и дебютный альбом, который открывался пьесой A1legro Barbaro, передающей первозданную энергию музыки раннего Бартока.
Наиболее удачны те обработки, в которых первоисточник созвучен энергетике рока, например, Токката из фортепьянного концерта Хинастера из альбома «Brain Salad Surgery». Привлекает также альбом «Tarkus» с его мифологией из времен бронтозавров, где выделяется центральная композиция Aquatarkus, как и заключительное Болеро из альбома «Trilogy», построенное на воинственных маршевых ритмах. Кстати, в ее маршевой поступи невозможно не услышать отголоски раннего Прокофьева, музыки «Скифской сюиты» и «Трех апельсинов».
Но самый грандиозный успех выпал на долю «Картинок с выставки», где представлены свободные транскрипции и парафразы Mycopгского. Конечно, наряду с интересными и остроумными прочтениями классического шедевра («Гном», «Избушка на курьих ножках»), в альбоме много претенциозного и сомнительного. Эксцентрика, сама по себе характерная для рок-эстетики, здесь готова перерасти в крайность, что приводит к искажению музыки; например, «Старый замок» трансфомируется в залихватскую жигу в духе ритм-энд-блюза, а «Великие врата Киева» распеваются на манер английских баллад.
Довольно скоро обнаружилось, что путь, который избрали Emerson, Lake & Palmer, был тупиковым, это впрочем, не означает, что тупиковой была сама идея «европеизации». Острые пикантные эффекты недолго возбуждали слушательский интерес и быстро исчерпали себя. Эксцентрические манеры, помноженные на культурные амбиции, постепенно изживались, вытеснялись манерами благопристойными, возникла тяга к респектабельному творчеству, концертно-филармонической деятельности. В течение последующих лет стиль ELP академизировался, в 1976 году вышел альбом «Works», где представлен трехчастный Концерт для фортепьяно с оркестром Эмерсона, звучащий как добропоряное произведение консерваторского профессора. Подобная музыка уже не вызывала интереса, и ансамбль вскоре распался.
Группы, подo6ныe Nice и Emerson, Lake & Palmer, Мооду B1ues и Ekseption, как и отдельные музыканты: Рик Уэйкман (создатель «Листомании» и «Шести жен короля Генриха VIII»), Джон Лорд (клавишник Deep Purple) прокладывали пути к объединению рока и классики. Процесс этот протекал не безболезненно, встречая активное сопротивление материала. Идеал «третьей» музыки, которая бы восприняла жизненную силу, энергию рока и интеллект, духовность европейской культуры, казалось, вот-вот будет достигнут. Увы, настоящий синтез осуществился не здесь. Механическое соединение чужеродных материй вызывает ответную реакцию отторжения – так реагирует любой живой организм на хирургическое вмешательство при пересадке тканей.
Сказанное можно отнести к «Концерту для группы и симфонического оркестра» Джона Лорда, в исполнении Deep Purple. Произведение органиста выстроено по стандарту трехчастного концертного симфонического цикла (Аллегро-Анданте-Аллегро) и изобилует стилевыми и жанровыми контрастами, которые призван уравновесить финал в характере рок-жиги. Можно было бы назвать и многие записи Electric Light Orchestra, которые также подтверждают мысль о том, что путь к органичной ассимиляции классики eще предстояло обрести.
В этом смысле заслуживает внимания опыт голландских музыкантов из групп Ekseption (здесь выделяется клавишник Ван дер Линден) и Focus. О последней группе из Амстердама хочется сказать особо. Она сложилась как творческий тандем гитариста Яна Аккермана и органиста Ван Тис Лира. Музыканты привержены европейской классической традиции, в их альбомах встречаются не только транскрипции Баха, Свелинка, Монтеверди (парафраз «Орфея» в альбоме «Moviпg Waves»), но и опосредованное претворение ренессансных, барочных и романтических моделей, например, альбом «Gamburger Concerto», заглавная композиция которого претворяет черты кончерто-гроссо. И хотя по степени популярности Focus не мог соперничать с трио Эмерсона, значение его находок с течением времени не утрачено.
