В истории рок-музыки есть немало произведений, в которых лирика, тексты песен играют важную, а порой, просто незаменимую роль в понимании общей задумки. В некоторых особо редких случаях словесный посыл оказывается куда важнее, чем музыка, которая его лишь заостряет, как это произошло в случае Боба Дилана, Сержа Генсбура, Владимира Высоцкого. Но, по моему убеждению, в последнем случае уже стирается грань между роком и бардовской песней, а рок по своему происхождению не может позволить музыке капитулировать перед словом, каким бы хорошим оно не было. На интеллектуальных этажах рок-музыки встречаются такие работы, которые в своей основе опираются на известные философские, научные и литературные произведения сторонних авторов. Их называют концептуальными альбомами или рок-операми. Причем, тексты оригиналов, в лучшем случае, цитируются певцом лишь фрагментарно, а потому их значение чаще не больше пояснительного. Гораздо важнее оказывается дух и содержание музыки как результата законченного осмысления всего литературного источника. И здесь начинается самое интересное. Мало того, что у каждого композитора свое особое семантическое «послевкусие» от прочитанного, так оно еще нанизывается на национальные музыкальные традиции его родной страны. И возникает вопрос, на который сложно дать прямой ответ: вправе ли мы судить общим мерилом, скажем, какого-нибудь латиноамериканского исполнителя, мнимую легкость, пестроту и мелодичность его арт-рока, ставя в пример англичан – блюстителей более «серьезных» и строгих форм прог-рока? Предлагаю вам самим ответить на этот вопрос на примере разбора двух полярных по настроению альбомов.
Музей Розенбаха – «Заратустра»
Итальянская группа, названная в честь Библиотеки и Музея Розенбаха, что в Филадельфии, США. Музей славится ценнейшими рукописями и рукописными книгами великих литературных произведений мира. Главное украшение хранилища – это подлинная рукопись книги Джеймса Джойса «Улисс». В то время, пока вся Италия стремительно «левела», начитанные интеллектуалы из городка Бордигеры решили посвятить свой единственный, по большому счету, альбом 1973 года знаменитому роману немецкого философа Фридриха Ницше (1844-1900) «Так говорил Заратустра». В постмуссолиниевской Италии это был шаг рискованный, так как фамилия Ницше рождала нездоровые ассоциации с недавним фашистским прошлым. Музыканты навлекли на себя упреки в снобизме и пренебрежении «интересами рабочего класса». Воображаемый лик Заратустры, исполненный в виде сюрреалистического коллажа, был помещен на обложку альбома и мало походил на соцреализм в живописи, а больше на очередную выходку испанского художника-фрика Сальвадора Дали, который не прятал симпатий к фашистскому генералу Франко. Негативный фон не способствовал успешности всего проекта и хорошим продажам альбома. Всю первую сторону оригинального винила заняла пятичастная сюита «Заратустра» протяженностью более 20 минут. Каждая из ее частей посвящена ключевым идеям произведения, вроде понятия о сверхчеловеке (человек – это мост между обезьяной и сверхчеловеком по версии Ницше) или учения о вечном возвращении. В конце 19-го века скандальное сочинение Ницше покушалось на затвердевшие основы европейского мировоззрения, включая костный догматизм христианства, и было призвано, по-видимому, спасти немецкое общество от самодовольной бургерской, мещанской психологии. Мятежный дух романа как нельзя лучше подходит и альбому, который, я бы сказал, тоже воинственно борется, но со всевозможными клише и штампами в поп- и рок-музыке. Вооруженные современными и модными в то время инструментами, вроде Меллотрона, Хаммонд-органа, исполнители Музея Розенбаха создавали экстраординарную музыку. Титульная сюита «Заратустра» состоит из нескольких частей, но они связаны общей мелодией, которая в каждой из них звучит по-разному и воплощает идею о вечном возвращении. Болезненные попытки Ницше в образе пророка Заратустры освободиться от пут условностей и предрассудков стада нашли отражение в музыкальном произведении, нарушающем даже привычные нормы симфонического рока, не говоря уже о песенно-куплетных формах музыки. Симфонизм ярко выражен в партиях Меллотрона, и возникают естественные ассоциации с ранними альбомами Genesis и King Crimson со скидкой на «итальянскость». 40-минутная программа до краев переполнена темами, их перелицовками, которые складываются в бесконечную мозаику. Амплитуда настроений варьируется от тяжеленного симфо-прога до внезапных затуханий, от нагнетания к рок-н-ролльной развязности. По части драматического накала и непредсказуемости развития «сюжета» этот итальянский шедевр, пожалуй, превосходит все прочие итальянские прог-альбомы, когда-либо выпущенные в этой стране, и идеально, на мой взгляд, соответствует раскольническому духу текстового первоисточника. Альбом «Заратустра» - уникальный пример «дистиллированного» прогрессив-рока в его исконном значении, к сожалению, уже забытом ныне. Периодически, в разные годы-десятилетия, появлялись диски, которые способны пробудить лучшие порывы итальянского «Заратустры», как например, многие альбомы Фрэнка Заппы, «Never Say Die!» Black Sabbath, «Bantam to Behemoth» Birds & Building, но сейчас они малозаметны на фоне мейнстримового нео-прога. Как известно, истинное значение иных произведений искусства познается лишь с годами, как это случилось с «Заратустрой», и кто знает, может быть, эти шедевры будущего уже создаются сейчас на радость будущим поколениям. Любителям рейтингов будет приятно узнать, что по версии популярного сайта ItalianProg.it этот диск занимает первое место среди всех прог-альбомов, выпущенных в Италии. (Читать Часть 2)
